3.4
КПТ для лечения ОКР направлена на то, чтобы помочь пациенту, страдающему данным расстройством, прийти к заключению, что навязчивые мысли, какими бы тягостными они ни были, не имеют никакого отношения к дальнейшему действию. Что бы пациент ни делал, пытаясь контролировать, нейтрализовать, подавить или отреагировать на подобные мысли, все это оказывается малоэффективным, лишь повышая частоту навязчивых мыслей и делая их более заметными, вызывая озабоченность и побуждая и дальше прибегать к видам поведения в поисках убежища (ППУ). Основополагающей частью терапии является видоизменение способа, которым пациент истолковывает появление и/или содержание своих навязчивых мыслей. Это часть общего процесса достижения альтернативного, менее угрожающего представления пациента об его навязчивых мыслях, а также о том, что они могли бы означать.
Нормализация является непрерывным процессом, помогающим пациенту лучше понять, что все дело в самих мыслях, а в том смысловом значении, которое привязывается к мыслям, личной оценке пациентом своих мыслей и убеждениях в отношении мыслей. Нормализация проводится, начиная с оценивания и таких сочувствующих заявлений, как, например: “Поэтому и не удивительно, что вы чувствовали себя неуютно в данной ситуации. Ведь мысль “Я убью своего ребенка” пришла вам на ум в тот момент, когда вы прижимали его к себе. И вы не могли отбросить эту мысль или пренебречь ею, поскольку вами владела ужасная идея, будто эта мысль означала, что вы плохой человек”.
Особые жалобы на ОКР могут потребовать применения особых методик нормализации. Так, если вспомнить о Соле и его переживаниях “недостаточной правильности’: то нормализация в данном случае включает в себя размышление о лично известных ему или других людях, у которых могли бы быть подобные переживания. У игроков в спортивные игры нередко можно заметить привычку готовиться к игре особым образом, когда они надевают сначала правую половину спортивной обуви перед каждым матчем. Если они не сделают этого, что почувствуют “невезение” или недоброе и припишут проигранный матч несоблюдению ритуала. В приведенном ниже примере диалога психотерапевта с пациентом наглядно показано, как происходит нормализация.
ПСИХОТЕРАПЕВТ: Считаете ли вы, что такого рода побуждения возникают и у других людей?
СОЛ: Я так не считаю, хотя и не уверен полностью.
ПСИХОТЕРАПЕВТ: Наличие подобных ощущений — весьма распространенное явление. Так, если бы эта картина висела на стене неровно, одни люди даже не заметили бы этого, другие — заметив, не обеспокоились бы по этому поводу, а третьи — заметив, пожелали бы выпрямить картину и продолжали бы держать ее в поле своего зрения, пока мы беседовали бы с ними. Некоторым из этих людей захотелось бы выпрямить картину настолько, что они сделали бы это, хотя это чужое для них помещение и не их картина. Большинство людей, вероятно, осознают ощущение “недостаточной правильности’: и поэтому они хотят добиться “достаточной правильности”. У одних людей это выражается в стремлении выровнять предметы или привести их “в порядок”, а у других — сделать что-нибудь в определенном порядке или по определенной процедуре, иначе они почувствуют “недоброе”, если не соблюдут процедуру, хотя ничего плохого на самом деле не произойдет.
Нормализация приносит пользу во многих отношениях. Ее категории, рассматривавшиеся ранее в разделе 2.1, будут полезны для работы с разными людьми на разных стадиях терапии в зависимости от существующего у них понимания характера мыслей и степени развития совместного понимания у психотерапевта и пациента.
Кого будут беспокоить богохульные мысли? Вполне возможно, что некоторые люди не обеспокоятся такими мыслями, а, может быть, найдут даже их занимательными? Одна и та же мысль или образ по-разному оценивается разными людьми и сопровождается разной эмоциональной и поведенческой реакцией. Так, религиозного человека может огорчить богохульная мысль, за что он будет молить Бога о прощении, а нерелигиозный человек просто отбросит или пренебрежет такой мыслью, ничего не сделав в ответ на нее, тогда как атеистически настроенный эстрадный юморист найдет такую мысль забавной и введет ее в свое следующее выступление. Из этого можно сделать следующий вывод: навязчивые мысли огорчают и пугают людей, страдающих ОКР, именно потому, что такие мысли представляют наихудшие опасения этих людей, а не отражают их конкретные желания или ценности.
Вспомните какой-нибудь прекрасный праздник или особенно романтический вечер. При каких обстоятельствах подобные воспоминания не переживаются как приятные? Представьте, что вы слушаете надгробную речь на похоронах своего близкого друга, и вас посещают подобные мысли. Как бы вы на них отреагировали? Возможно ли, чтобы такие мысли переживались как нежелательные, неприемлемые и огорчительные?
Результаты исследований показывают, что почти все люди периодически испытывают нежелательные и неприемлемые навязчивые мысли, а их содержание неотличимо у людей, страдающих ОКР и не имеющих данного расстройства (подробнее об этом см. раздел. 1.2; [Rachman and de Silva, 1978; Salkovskis and Harrison, 1984]).
Неожиданные навязчивые мысли играют важную роль в разрешении затруднений, коллективном поиске решений и творческих процессах. Большинство людей могут вспомнить моменты, когда им на ум приходила полезная мысль. Они могут, например, вспомнить о дне рождения друга или необходимости купить туалетную бумагу по дороге домой. Повседневные навязчивые мысли не являются заурядными, упорядоченными или контролируемыми, потому что такие мысли полезны. Если попросить пациента, страдающего ОКР, представить себе внешний мир без неожиданных мыслей, такой мир покажется им странным, скучным и бесчеловечным, где нет никакой творческой инициативы, вдохновения, непосредственности.
